Ольга Бурая - Незатейливая история. О том, как далеко можно уйти из дома
Меня накормили пирогом с капустой, напоили сладким мятным отваром. Сразу захотелось спать. Но дозорные уже ждали меня. Я стряхнула слабость и решительно встала из-за стола.
– Ну, спасибо вам за гостепреимство, – благодушно хмыкнула я. Наволод улыбнулся. Он один меня провожал. Старосте до меня и дела не было – волхву виднее, что со мной делать. Дозорных, правда, не хотел отпускать, но Наволод сказал, что глянуть, что да как в той стороне, куда я пойду, было бы неплохо. Староста насупился для вида, но согласился.
– Прощай, Туга. Не груби больше волхвам, не все такие добрые как я, – нарочито серьёзно сказал волхв. И я побежала догонять дозорных.
* * *
Здесь было хорошее место для засады – тропа круто забирала вверх, сужалась, а потом и вовсе виляла, чтобы обогнуть огромный камень. Камень врос в склон, его пологая макушка покрылась дёрном и поросла реденькой травой.
Геррорр29 примостился на макушке, улёгшись как можно аккуратнее, чтобы не примять травы, ветхая изгородь которой почти прятала его от глаз поднимавшегося. Почти. Но и этого было достаточно. По сравнению с ним, неви30 были слепы, глухи и безносы. К тому же, поднимаясь в гору, они редко смотрели по сторонам, всё больше себе под ноги.
Гаары31 ждали за камнем. Геррорр чувствовал запах их нетерпения. Он позвал их только вчера. В охоте они ещё были не опытны. Да и им и не надо. Главное, чтобы отвлекли. Остальное он сделает сам.
Правая передняя лапа, которую он подобрал под себя, затекла и зудела. Геррорру очень хотелось размяться, но двигаться лишний раз было опасно. Он дёрнул пару раз ушами – это всё что можно было сейчас. Неизвестно кто может оказаться поблизости.
Скоро солнце пойдёт на вечер, и ветер поменяется. Это плохо. Пока ветер дует снизу неви не смогут подойти незамеченными ближе, чем на две сотни гёров32.
И ветер, словно услышав его мысли, лёгким порывом шевельнул траву, дразня новым запахом.
Геррорр сделал глубокий вдох.
Они. Трое. Два невера33 и леирлюр34. Геррорр озадаченно принюхался ещё раз: откуда здесь леирлюр? Это тропа дозорных. Хоть они и неви, но кого попало по тайным тропам водить не будут. Ну, не фяирату35 же она…. Слишком молодая.
Геррорра очень смутил этот всё ещё детский нежный запах.
Во-первых, потому что его тут не должно было быть, а во-вторых, потому, что его обладательницу ему придётся убить….
Убивать по приказу – это одно….
Здесь же ему никто не приказывал….
И он мог бы отпустить леирлюр….
Но вдруг потом окажется, что её надо было убить. И ему, Геррорру, придётся объяснять, почему он этого не сделал.…
Оправдываться Геррорр не любил….
Придётся убить….
Гаары тоже почувствовали запах и засуетились. Потом взглянули на вожака и успокоились. Геррорр всем своим видом показывал, что время лап и клыков ещё не пришло. Это спокойствие давалось ему нелегко. Чем ближе подходили неви, тем сильнее становился запах, тем труднее было ждать.
Наконец он их увидел.
Шли они очень удобно – неверы впереди, леирлюр слегка приотстала. Геррорр осмотрел снаряжение дозорных, но ничего такого, что бы могло помешать ему, не увидел. То ли в их деревне нет фяирату, то ли….
Геррорр аккуратно подобрал под себя лапы, приготовившись к прыжку. Гаары последовали его примеру. Дюжина гёров, полдюжины…, два гёра.
Один из дозорных обернулся посмотреть, сильно ли отстала леирлюр. Второй шагнул за камень…
Геррорр успел порадоваться тому, насколько хорошо всё складывается.
Гаары повалили первого на землю, делая вид, что метят зубами в горло. Второй кинулся было на помощь, но Геррорр уже был тут как тут. Неглубокая рана на шее словно появилась из ниоткуда. Нев36 обмяк под лапами вожака. Глаза закатились. На лице проступила блаженная улыбка.
Геррорр облизнулся и направился ко второму дозорному. Вдруг по спине пробежал холодок. Такой знакомый. Такой опасный. Не зная, куда придётся удар, Геррорр метнулся за камень. Мгновение спустя на том месте, где остались его следы, расплескалось синее пламя. Один из гааров взвизгнул и покатился вниз по склону.
Геррорр решил последовать за ним. Уйти вверх по тропе не получится, а напрямик по склону – тем более. А снизу тропу подпирали заросли кустарника. Ползком уйти можно. Сразу их искать никто не будет – будут спасать своих. Осталось немного – не оказаться в Лесу Предков, когда закончится прыжок.
Уцелевший гаар вжался в землю и смотрел на вожака, прячась за телом нева, отметить которого Геррорр ещё не успел.
Со стороны могло бы показаться, что вожак вылетел из-за камня, словно стрела. Но самому Геррорру думалось, что он застрял в вязком, липком воздухе и уже никогда не коснётся лапами земли. И когда, наконец, по голому животу полоснули колючие, перепутанные между собой ветки, Геррорр готов был тявкать и скакать как годовалый мёр37. Припав к земле так низко, как только было можно, он заскользил по склону.
Позади несколько раз полыхнул синий свет. Но целились не в него. Видимо гаар шёл за ним следом.
* * *
По началу дорога давалась мне легко, но потом я стала отставать. У дозорных же даже дыхание не сбилось. Тропа стала круче. Но на сердце от этого стало веселее – значит, скоро буду дома.
Солнце стекало в долину, как вода в ладони. Весна перебралась через половину. Тишина, которая зимой пугала и оглушала, наполнилась теньканьем, журчанием, урчанием, жужжанием и шелестом. По утрам уже было тепло, а по вечерам душисто.
Я глазела вокруг – странно, ведь иду домой, а, кажется, будто не была здесь никогда. Конечно, дозорной тропой ходить мне не приходилось, но ничего знакомого, кроме гор, я так и не увидела.
Тропинка становилась уже и круче и немного впереди пряталась за большой камень. Один из дозорных уже скрылся за ним. Второй, видимо вспомнив обо мне, обернулся.
И тут из камня показался первый. Он упал навзничь. А на него прыгнули два волка. Второй дозорный бросился было ему на помощь, но соскользнувшая с верхушки камня серая тень повалила и его. И только тогда я разглядела, что это были не волки. Три огромных серых оборотня с ощеренными клыками склонились над телами моих провожатых.
Не слушающимися руками я пыталась нащупать под рубахой камень, который дала Нельда. Ладони покрылись испариной. Ну, наконец-то. Вот он. Я сжала его до белых костяшек. И в этот миг откуда-то из-за моей спины вырвалось синее пламя и метнулось к одному из оборотней. Но он успел спрятаться за камень.
Что было дальше, я не видела, потому что воздух вокруг начал серебриться, наполняясь странным потрескиванием. Всё вокруг стало колючим и жгущимся. И вдруг страх прошёл. Чем глубже я вдыхала этот серебряный колючий воздух, тем большей радостью наполнялась душа. Меня словно ударили по ногам. Медленно падая, я зажмурилась и уже не смогла разлепить веки.
Когда я поняла, что очнулась, то долго не решалась пошевелиться и осмотреться. Просто лежала и смотрела в небо. Судя по солнцу, скоро вечер. Сильно болела голова. Руки и ноги вроде были на месте. Вокруг была всё та же гудящая весенняя тишина. Пахло дымом. Откуда здесь пахнет дымом? Наконец я набралась смелости и, приподнявшись на локте, огляделась.
Я всё-таки попала домой. Вот только никто не встречал меня у порога, не махал из окна, не сбегал с крыльца на встречу. Потому что не было ни крыльца, ни порога, ни окон. Дома не было. Осталась только печь. Всё остальное съел огонь.
То, что когда-то было моей деревней, стало одним большим пепелищем. Я искала и боялась найти что-нибудь похожее на обгоревшее тело, но, ни там где стоял ещё недавно мой дом, ни вокруг, насколько хватало глаз, никого не увидела. Значит, из дома моя семья ушла живой.
Я еле-еле встала. Голова болела так сильно, что видеть и слышать было больно.
Я порылась в сумке. Кроме пузырьков с зельями, что дала мне Нельда, было ещё снадобье от простуды. Сойдёт.
Едва перебирая ногами, я доплелась до развалин дома. Погреб был завален обуглившимися брёвнами. Будь я здорова, может я бы добралась до него. Там можно было найти старые котелки. А так получалось, что варить травы мне было не в чем. Я положила в рот щепотку снадобья и, сглатывая противную горькую слюну, принялась его жевать.
Через время немного полегчало. Но встала я только тогда, когда горечь во рту стала невыносимой. Скулы начало подёргивать судорогой.
Колодец был на месте. И ведро не забрали. Обливаясь и захлёбываясь, я жадно пила. Вода была сладкой и тягучей. Я не могла оторваться, хотя отдышаться и стоило бы.
Когда вместо головы заболел живот, я, наконец, остановилась. Уф….
Вечерело всё больше. К видране до темноты я уже не успевала. Возвращаться в Синекаменку к до смерти гостеприимному Кукору и хитро-доброму Наволоду мне совсем не хотелось. Ночевать в одиночку на пустом пепелище, зная, что поблизости бродят оборотни, было совсем не заманчиво, но я решила остаться.
